Мои дедушка с бабушкой очень долго копили деньги на поездку в Париж. И вот в 2003 году накопив достаточно они купили билеты и отправились в вояж. 

Я должен был их встречать в Бостоне через 2 недели. В нужное время я приехал в аэропорт и прошел в зал ожидания. Объявляют что их рейс приземлился и начинают постепенно выходить пассажиры. В скоре начинают проходить пассажиры следующего рейса из Стамбула. Уже выходят люди из Арабских Эмиратов, а моих все нет. Прошло больше часа и я уже был готов покидать аэропорт понимая что они не прилетели. 

В момент когда я начал вставать, дверь потихоньку открылась и появился берет, а затем голова моего деда. Глаза его пристально искали знакомое лицо. Это зрелище напоминало ученика который заглядывает в коридор посмотреть идет ли учитель, и объявить это классу. Когда из-за дверей появился весь дед, Эйфелева башня ярко блистала на его красном берете. 

За дедом вышел огромный черный работник охраны аэропорта. Я не сразу связал одно с другим. В кармане у меня была новенькая грин карта которую я получил несколько недель до этого события. Расставаться с ней мне совсем не хотелось.

Мой дед оглянул взглядом весь зал и Ленинским движением руки показал на меня. Охранник аэропорта повторил движение дедушки Ленина и начал звать меня к себе. 

В этот момент я понял что шансы сохранить мою грин карту быстро приближались к нулю. Тем более что я фактически сделал пол работы за них. Я сам приехал в аэропорт, можно сказать тепленький. Осталось только посадить меня в самолет. Но зная мою семью я понимал, что в живых они меня не оставят в случае, если я сделаю взмах ручкой и приеду домой один. Выхода не было.

В чем дело я спросил охранника, он мне четко сказал пройдемте у вас проблемы. В словосочетание “у вас” звучали острые нотки. Мы начали двигаться против движения пасажиров спешивших к выходу. Благо, что охраник был здоровый, и при виде его толпа расходилось. Мы с дедушкой шли за ним. По дороге я пытался выяснить у деда, что же произошло. Он же молчал как рыба об лед, поглаживая Эйфелеву башню. 

И вот мы зашли в зал проверок документов. Кроме обычного серого шума был еще и какой-то крик. Я не сразу понял в чем дело, но крик становился все громче и громче. И самое страшное то, что голос был знакомым. 

Когда мы были близко я понял что не ошибся. Это был голос моей бабки. Она их за всех сил повторяла три слова: пеншионир, терорист, бомб. Тут я понял что хана моей грин карте. После таких слов в 2003 году тебя не просто депортировали, тебя сначала сажали в тюрьму, а потом депортировали. Я уже начал представлять себя в оранжевом костюме. К слову оранжевый цвет мне не подходит. 

Мою бабушку окружили сотрудники аэропорта человек десять пытаясь успокоить. Рядом стояла начальник смены к которой подошел наш гид.  Увидав меня она во весь голос, пытаясь, перекричать мою бабку проговорила, ваши родственники привезли контрабанду. У меня в голове начали появляться идеи того что может быть контрабандой из Франции. Они Эйфелеву башню сперли что-ли? Что же они такого привезли? 

Я не сразу заметил что рядом стоял пакет, и за ним сидела огромная овчарка. Она так его старожила, и было впечатление что она загрызет любого кто попытается на него даже дунуть. 

Начальник смены открыла записную книжку и прочитала мне следующий список. Багет 2 штуки, копченая колбаса 2 штуки, помидоры 1 упаковка, огурцы 1 упаковка. И ещё какой-то куст, который мы идентифицировать не можем. 

Это запрещено ввозить в соединенные штаты, а ваши родственники не хотят с этим расставаться. Ваша бабушка кричит что мы террористы. И все время повторяет слово бомба. У нас возникли подозрения что может быть это не все что они привезли.

На этой ноте мне стало вообще плохо, но включился инстинкт самосохранения. О чем вы говорите какие бомбы? Какие террористы? Они пожилые люди, выжившие из ума. Они увидели Париж и им снесло башню. Если они согласятся оставить сумки тут вы их отпустите? Конечно. Забирайте их по скорей отсюда.

Поняв что с бабкой я соревноваться не смогу, я обратился к деду. Его реакция на моё “давай пойдём пока нас не повели”, была удивительной. Как я могу это оставить? Я встал в 5 утра, отправился на рынок за свежими овощами. Потом зашёл в мясной отдел, а после в булыжную, БУЛЫШНУЮ. И ты предлагаешь мне это оставить? 

Я понял что передомной стоит коренной парижанин графских кровей, хотя он всю жизнь прожил в Баку. Не за что я это им не оставлю. Бабуля не даст! И он сквозь толпу пошел к ней.

Я понял что дело пахнет керосином и спросил у начальницы смены которая обеими руками держалась за голову и проклянала нас на чем свет стоит. Можно мы все оставим и пойдём? Катитесь!!!

Пробившись сквозь толпу успокаивающих я взял бабку и деда который как на параде кричал “это свободная Америка” под руки. Бабка при виде меня поздоровалась как не в чем не бывало и вернулась в штопр. Тройкой мы начали двигаться к выходу. 

Вдруг мы услышали рычание, писканье и фурор животного. Это была овчарка которой разрешили пообедать.  

Мой дед сказал что Париж нам этого не простит и ещё раз погладил Эфеливу башню. Бабка резко вышла из ступора тк как зрителей стало мало. 

Всю дорогу дед говорил о том какая же была колбаса, багет и куст зелени неизвестных пород. И как я мог вскормить это добро собаке. Я же думал как мне повезло что грин карта ещё у меня.